Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

Они ехали на юг и к одиннадцати часам пересекли черту городка под названием Оганквайт. Дорогу им загородили три перевернутых грузовика, возле которых лежало нечто, что при наличии воображения можно было назвать человеческими останками. Последние десять жарких дней сделали свое черное дело. Вокруг стоял запах разложившейся мертвечины.

Надин встревоженно оглянулась:

— А где Джо?

— Не знаю. Наверное, поехал вперед.

— Надеюсь, он не видел этого. Или видел, как вы думаете?

— Наверное, — ответил Ларри. Он подумал, что по сравнению со многими другими, улица эта еще сравнительно пустынна. В этом городке, наверное, сейчас можно найти никак не меньше сотни, а то и тысячи брошенных машин. Но, конечно, лучше бы мальчику не видеть этого.

— Зачем они перегородили дорогу? — спросила Надин. — Зачем они это сделали?

— Наверное, пытались закрыть въезд в город. Дорога с другой стороны городка тоже, видимо, заблокирована.

— Как вы думаете, здесь есть и другие трупы?

Ларри притормозил велосипед и заглянул за ближайшую машину.

— Три.

— Что ж. Я не собираюсь смотреть на них.

Он кивнул. Они объехали грузовик. Дорога снова лежала недалеко от моря, и становилось довольно прохладно. По обе стороны дороги тянулась вереница летних домиков. Когда-то здесь проводили свой отпуск люди. Странно, что привлекательного они могли найти в подобном месте.

— Не слишком-то приятное зрелище, — прошептала Надин.

— Не слишком приятное, верно, — согласился с ней Ларри, — но когда-то все это было нашим, Надин. Когда-то все было нашим, хотя мы никогда не бывали здесь раньше. Теперь все это ушло.

— Но не навсегда, — тихо сказала она, и Ларри оглянулся на ее ясное и сияющее лицо. Ее глаза сияли огнем. — Я не слишком религиозна, но если бы я имела веру, то сказала бы, что на все воля Божья. Через сто лет, а может, через двести, все это снова станет нашим.

— Эти грузовики не сохранятся через двести лет.

— Нет, но останется дорога. Грузовики же больше не будут грузовиками. Они станут артефактами.

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

— Почему ошибаюсь?

— Потому что мы сейчас занимаемся поиском других людей, — сказал Ларри. — Как вы думаете, зачем мы это делаем?

Она встревоженно посмотрела на него:

— Ну… потому что это самое правильное, что мы можем делать. Людям нужны другие люди. Разве не поэтому?

— Да, — сказал Ларри. — Если у нас не будет друг друга, мы сойдем с ума от одиночества. Но вот странная вещь: когда мы вместе, мы ненавидим друг друга и сходим с ума от этой ненависти. Мы убиваем друг друга в барах и на улицах, — он рассмеялся. Смех еще долго висел в пустом воздухе. — Здесь нет правильного ответа. Ладно, все это не стоит выеденного яйца. Давайте двигаться вперед — Джо уже, наверное, нас заждался.

Она еще некоторое время стояла, встревоженно глядя на Ларри, затем села на велосипед и поехала за ним. Нет, он не прав. Не должен быть прав. То, что он говорит — чудовищно. Чудовищно и то, что произошло. Какой во всем этом смысл? И почему они все еще живы?

Джо ненамного оторвался от них. Ларри и Надин нашли его сидящим на бампере голубого «Форда» и листающим женский журнал, который он где-то раздобыл. Поравнявшись с ним, Ларри спросил:

— Поехали?

Джо отложил в сторону журнал и вместо того, чтобы встать, издал нечленораздельный звук и указал рукой куда-то вверх. Ларри растерянно задрал голову, решив, что мальчик видит самолет. Но Надин воскликнула:

— Не небо! Башня!

В ее голосе звучал восторг.

— Башня! Смотрите! Молодец, Джо! Если бы не ты, мы бы и не заметили!

Она подбежала к Джо и обхватила его за плечи руками, прижимая к себе. Ларри повернулся к башне, откуда ясно виднелась сделанная большими белыми буквами надпись:

УШЛИ В СТОВИНГТОН, В ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР

Ниже шли подробные наставления, как туда добраться. И в самом конце:

ПОКИНУЛИ ОГАНКВАЙТ 2 ИЮЛЯ 1990 ГОДА.

ГАРОЛЬД ЭМЕРИ ЛАУДЕР

ФРАНСЕЗ ГОЛДСМИТ

— Боже правый, как же это его не снесло ветром, когда он писал все это? — восхитился Ларри.

— Эпидемиологический центр! — не обращая на него внимания, воскликнула Надин. — Как же я до этого не додумалась? Я же читала об этом центре в журнале несколько месяцев назад! И они ушли туда!

— Если они все еще живы!

— Все еще живы? Конечно, они живы. Когда они ушли туда, эпидемия уже закончилась. И если кто-то из них сумел взобраться на башню, то они явно не чувствовали себя больными.

— Во всяком случае, один из них, — шутливо поддакнул Ларри. — Подумать только, ведь я был совсем рядом с Вермонтом!

— Прошло две недели, — глаза Надин сияли. — Как вы думаете, Ларри, могут там, в эпидемиологическом центре, быть и другие? Ведь там знают все о мерах предосторожности и стерилизации одежды? Ведь они должны уцелеть, верно?

— Не знаю, — задумчиво пробормотал Ларри.

— Конечно, они уцелели, — с пафосом воскликнула Надин. Ларри еще никогда не видел ее в таком возбуждении, даже когда в Джо внезапно прорезались музыкальные способности. — Я уверена, что Гарольд и Франсез нашли там множество людей, возможно, даже сотни. Нам нужно спешить. Самая короткая дорога…

— Подождите, — сказал Ларри, дотрагиваясь до ее плеча.

— Что значит «подождите»? Вы понимаете…

— Я понимаю, что эта записка вот уже две недели ждет нас, значит, может подождать еще немного. Мне кажется, мы можем перекусить, да и Джо валится с ног от усталости.

Надин огляделась. Джо снова листал журнал. Под глазами у мальчика обозначились круги.

— Вы говорили, что он был тяжело болен, — сказал Ларри, — и что вам пришлось много странствовать… Все это оказалось не по силам бедняге.

— Вы правы… Я не подумала…

— Все что ему нужно — это хорошая еда и хороший отдых.

— Конечно. Джо, извини меня. Я не подумала.

Джо с сонным видом посмотрел на нее.

Внезапно Ларри спросил:

— Надин, вы умеете водить?

— Водить? Вы хотите знать, есть ли у меня права? Да, есть, но, по-моему, машина — это не самый практичный способ передвижения сегодня. То есть…

— Я не имею в виду машину, — ответил Ларри, — я говорю о мотоцикле. Мы могли бы передвигаться быстрее, но меньше уставать.

Она с надеждой посмотрела на него:

— Да, это было бы неплохо. Я, правда, никогда не водила мотоцикл, но если вы покажете мне…

При словах «я никогда не водила мотоцикл» в Ларри поднялась волна раздражения.

— Конечно, — сказал он, — я покажу, но все, что я могу показать — это то, как нужно ехать медленно, пока не придет уверенность. Медленно, очень медленно. Мотоцикл — даже самый маленький — не терпит небрежного к себе отношения, а я не смогу отвезти вас к врачу, если вы угодите в аварию.